.jpg)
Христос воскресе!
Дорогие братья и сестры, настала новая неделя после Пасхи, неделя жен-мироносиц — святых женщин, которые оказались верными своему Господу, самыми верными. Они не разбежались даже тогда, когда и апостолы разбежались — по слову пророка: «Поражу пастыря и рассеются овцы». Всегда остаются несколько верных человек, которые являются продолжателями той Традиции, которая свыше и которая никогда не должна прерываться. Наша православная вера всегда была верой непрерывающейся Традиции, непрерывающегося духовного опыта, единого потока духовной жизни. И для нас с вами, дорогие братья и сестры, это драгоценно. Поэтому мы смотрим на этот день жен-мироносиц не просто как на «женский день», когда, вместо 8 марта, нужно поздравлять сестер. Мы смотрим на этот день, конечно, иначе — как на подвиг, как на свидетельство подвига ради этой самой непрерывающейся традиции. «Христос всегда и вовеки тот же», и поэтому всегда с Ним должен быть кто-то рядом. И с первого дня Его воплощения всегда кто-то рядом был. Это очень важно и в связи с тем, что мы сегодня слышали через пророка Исайю, потому что для того, чтобы усвоить вечное спасение, чтобы обрести полноту Божьей правды, нам нужно питаться от этого нетленного источника Света и Истины, который открывает нам правду и красоту, и всякую доброту.
Для нас с вами, дорогие братья и сестры, очень радостно то новое отношение к нашим сестрам, которое проповедано со времен апостольских. Когда апостол говорил, что во Христе нет ни мужеского пола, ни женского, он имел в виду, конечно, не биологию, не физиологию, он имел в виду вот это единое служение всей Церкви, независимое от пола. В Церкви все — чада Божьи, и все служат Богу, каждый тем даром, какой получил.
Сегодня такой замечательный день, праздник, но не случайно сейчас, в один из самых торжественных моментов вечерней молитвы, вдруг прервалось радостное пасхальное пение и мы запели великопостное песнопение, песнопение Страстной седмицы: «Тебе, одеяющемуся светом яко ризою …», в котором как раз говорится о подвиге Божьей Матери и тех жен-мироносиц, которые послужили Христу при Кресте перед Воскресением. Для нас с вами, дорогие братья и сестры, это, наверное, прекрасный повод задуматься не только о связи Креста и Воскресения, Пасхи крестной и воскресной, но и о том, что Божью правду и Божью Истину, этот единый поток божественного Предания, нужно сохранять и охранять. И высоко ценя его, не отходить от этого служения.
Конечно, не надо понимать это в тех категориях, которые в конце ХIX века были названы охранительскими, когда охранительное православие было противопоставлено настоящему Православию — с большой буквы, Православию как живому и творческому духовному опыту, его полноте, открытой нам свыше во Христе по дару Духа Святого. Да, есть охранительное православие, но, к сожалению, в наше время оно даже не просто охранительное — это было бы еще полбеды, ведь иногда действительно кому-то нужно стоять на страже. Но вот когда оно превращается в мракобесие, то это уже и не Православие. И тогда становится тяжело, и тогда нужно понимать, что Православие нужно охранять иначе — именно живым служением, тем даром, какой имеешь, который ты получил свыше. Вот тут-то и нужно всем нам задуматься: всегда ли мы готовы к тому, чтобы собирать со Христом, чтобы не расточать, не терять ничего. Ведь бывает так, что и в добре мало добра, что люди, ратующие за православие, оказываются малоправославными. Что делать? Жизнь не так проста. И нужно думать об этом, нужно думать о том, как уберечь каждого человека от соблазна, чтобы не ушел он от Бога, чтобы не ушел он от Церкви Божьей во Христе, Церкви Духа Святого.
Мы часто, дорогие братья и сестры, недооцениваем важность различия традиций. Мы настолько приучены выставлять достоинство своей традиции, что нередко бываем неготовы признать достоинство других традиций, у которых и нам надо было бы поучиться. Западная церковь всегда, начиная с апостольских времен, имела свои традиции, и часто эти традиции в богослужении, в духовной жизни, в молитве и в аскезе были другими, чем на Востоке. И никогда не требовалось от других церквей — западных, южных или северных, чтобы они, например, служили так, как на Востоке — в Византии или в Антиохии. Никогда этого не требовалось! Я вспоминаю, как один человек сказал: «Как же можно всерьез думать о том, что церковь может воссоединиться, и христиане снова смогут называться просто именем Христа? Неужели на Западе снова начнут служить литургию Иоанна Златоуста?» Я тут так и обомлел. Когда же, интересно, на Западе служили литургию Иоанна Златоуста? Никогда ее там и не служили. На протяжении тысячи лет истории христианства там знали свои литургии. Во Франции были свои, в Испании свои, в разных областях Италии свои — в Милане свои и на юге свои. Сирийская церковь имела свою литургию, армянская — свою, Коптская — свою, Эфиопская — свою, точнее, свои полтора десятка литургий. Но все это оказалось забыто, и мы стали выставлять свое как единственно возможное и правильное.
В этом великая наша беда, дорогие братья и сестры. Но говорю я вам это не для того, чтобы еще и еще раз напомнить о великом многообразии духовного опыта, который дает нам Господь. Я говорю это для того, чтобы напомнить об одной традиции, еще не дошедшей до нас. Как было бы замечательно, если бы она когда-нибудь пришла к нам, хотя по происхождению она чисто западная. Я имею в виду традицию рыцарства, когда рыцарь должен был служить прекрасной даме, как истине, а истине, как прекрасной даме. Когда человек понимал, что без этой веры и верности не может быть полноты его служения Богу и Церкви. Когда эта верность истине и Божьей правде ставилась на один уровень со служением Божьей Матери. Вы, конечно, знаете, как это было в известные века истории Западной церкви.
Нам же всегда не хватало рыцарства, и это открывало двери равнодушию, это открывало двери неверности, так что вера и верность разошлись в разные стороны, как будто они уже разных корней. Нам всегда не хватало уважения к нашим сестрам, не хватало той любви, которая делала бы это служение братьев священным. Нам всегда этого не хватало, и никакой «женский день» никогда ничего не мог дать нового и лучшего в этой области. Поэтому нам, дорогие братья и сестры, нужно снова и снова вспомнить, что красота и доброта — это две стороны одной медали, и что служа тому, что от Бога, мы тем самым оказываем честь Первообразу — самому Источнику, Который в Боге, Источнику красоты и доброты.
Посмотрите, как больна наша церковь ныне. Посмотрите, как мало верности, как мало рыцарского мужества и отваги среди верующих людей, даже среди священнослужителей. Посмотрите, как часто люди, внутренне думающие одно, внешне говорят и делают совсем другое. Как часто они не способны ни на какие жертвы ради другого. Они хотят лишь внешнего покоя, благополучия, сытости — всего того, чего хотят люди мира сего, и тем самым ничем от людей мира сего в лучшую сторону не отличаются.
Это большая беда, дорогие братья и сестры, когда доброе сердце не может проявить себя в верности, доброте и красоте, не может проявить своей веры до конца, проявить ее в христианской жизни. Поэтому наше Православие остается недовыявленным в жизни. Православие всегда одно и то же со времен Христа и апостолов, и Церковь наша стоит на основании апостолов и пророков, как и прежде. Но чем мы отличаемся от лучших христианских эпох? Только одним — тем, что воплотить свою веру в жизнь мы не умеем. Мы предали жизнь! Потому что мы легко можем предать человека, мы легко можем о нем забыть, мы можем через него переступить, как через бревно. Мы можем им пренебречь сознательно! Мы можем пойти против правды другого человека только потому, что она неудобна, что она нам невыгодна.
Что греха таить, дорогие братья и сестры, и мы тоже теряем множество друзей, и братьев, и сестер по своей греховности, по своему равнодушию — потому, что мы не оказали им достаточного внимания, потому, что мы оказались немужественны и недостаточно верны, потому, что не хватило силы нашей веры, потому, что страх владеет нашими душами, как во времена языческие. В нас возобладали стяжательство и неумение опираться на Бога, а ведь в этом одна из основных христианских добродетелей — надежда на Него. Мы не умеем Его и любить. А чего стоят все наши богатства, если не будет в нас любви к Богу и к ближним! Когда мы предаем ближнего, когда мы клевещем на него, когда предаем его своим равнодушием, своим молчанием, страхом за себя и свое благополучие, мы тем самым предаем Бога, мы предаем Христа, мы уходим с Голгофы, а может быть, лучше сказать, — даже бежим с нее!
Таким образом, дорогие братья и сестры, пусть нас не удивляет то, что происходит ныне с христианскими народами, которые по инерции все еще кичатся своим христианским происхождением, своей христианской историей, культурой, но которые давно потеряли силу своего христианского свидетельства, которое не может возродиться без свидетельства жизненного, целожизненного. Только когда мы научимся жить по-христиански, по-православному, тогда наша православная вера освободится от цепей рабства, тогда наша церковь снова заговорит своим голосом и перестанет петь с голоса чужого и чуждого.
Вот смотрите, эти рыкания, этот грохот и гром, которые вы слышите за окном, — это символ нашей жизни. Стоило собраться небольшой кучке людей для молитвы, для прославления Христа Воскресшего не формально, не по инерции — как тут же заскрипело, заскрежетало и завыло! (смех). Неужели можем мы с вами после этого спутать тот голос, которым должна говорить церковь, с голосом чуждым? Или нам все равно? Или мы будем все еще жить по известному призыву из популярного мультфильма: «Ребята, давайте жить дружно»? Нам давно нужно было понять, что дружно можно жить лишь с тем, в ком есть братское чувство к ближнему, в ком есть мир, смирение, терпение, любовь и надежда, вера и верность. Только такой человек может жить дружно, и он может простить любого, что бы тот ни делал, — даже того, кто сейчас скрежещет зубами пред твоим лицом. Всегда можно простить другого человека, как бы ни заблуждался он прежде, если видишь доброе желание его сердца. Но если этого доброго желания сердца нет, тогда простить нельзя, потому что человек этого не хочет, не чувствует нужды в том, чтобы его прощал Бог или кто-то из ближних.
Дорогие братья и сестры, нам с вами нужно учиться рыцарству. Рыцарству настоящему, которое никогда не уйдет из человека, которое не зависит от его немощей, болезней, возраста, пола, образования, состояния, национальности, культуры, социального положения. Есть вещи, которые непреходящи. Нужно научиться служить ближним, а не вещам, помня, что многие вещи и становятся святыми лишь постольку, поскольку они когда-то пригодились святым людям, а не наоборот. А мы иногда ради святой вещи готовы удушить святого человека, пнуть его ногой, отогнать как собаку.
Как редко мы живем духом любви и милосердия! Как редко мы воплощаем доброту и красоту в нашей жизни! Как редко наша вера является реальной жизненной силой! Как редко она стремится к полноте в нас и через нас! Пусть же, дорогие братья и сестры, в этот святой день Воскресения Христова в нас зародится хоть малое семя этого рыцарского отношения к нашим ближним, ко всякому, кто слабее нас, и ко всему, что несет в себе отблеск подлинной красоты и доброты, всегда унижаемых в этом мире. Будем помнить, что Истину Божью надо защищать, также как и Любовь. Потому что это вещи очень хрупкие и они легко могут быть разрушены.
Зло имеет реальную силу, не забудем об этом. Будем вести эту войну, эту брань против духов злобы, без которой мы никогда не станем настоящими православными христианами. Как вчера замечательно у нас говорил Оливье Клеман: тот, кто нуждается во враге, не верит в Воскресшего Христа, ибо вера в Воскресение освобождает человека от страха перед врагом и от поиска врагов, от желания создавать себе врагов. Это была замечательная, глубочайшая мысль. Как жаль, что не все могли ее вчера воспринять, даже присутствовавшие на встрече. Крупнейший православный богослов нашего времени говорил нам об очень глубоких вещах, связанных с верой в Воскресшего, а не вообще с философской некой верой. И нам было чему поучиться. Тем более было приятно, что этот православный учитель современной церкви — француз. А именно во Франции чувство традиции рыцарства сохранилось более всего, хотя, к сожалению, в наше время оно уже сильно секуляризировалось.
Будем помнить, дорогие братья и сестры, что и среди наших общехристианских святых были настоящие рыцари. К сожалению, здесь нет образа Георгия Победоносца, но я надеюсь, он скоро будет. Это лучший православный образ рыцаря, спасающего немощную женщину, которую хотел поглотить древний змий. Православные мученики в огромной степени послужили настоящим корнем всей традиции рыцарства. Так что мы, как православные, можем опираться и на собственные корни, в древние века христианской истории проявлявшиеся равно и на Западе, и на Востоке, если захотим узнать, что такое рыцарство, если захотим его в своей жизни воплотить.
Я очень надеюсь, что памяти таких святых будут для нас поучительны, что взывая к ним, мы будем верить в то, что у Бога — все живы, а это и есть наша традиция. Наша традиция не формальная, она духовная, не будем этого забывать.
Таким образом, дорогие братья и сестры, церковь не случайно установила одно из воскресений после Пасхи как особый день воспоминания подвига святых жен-мироносиц, а с ними также праведного Никодима и праведного Иосифа Аримафейского, — всех тех, кто не испугался самого страшного тогда, когда Слава Божья еще не воссияла в своей полноте, а мрак наступал и давил на своем пути все живое. Поэтому в каком-то смысле это наш с вами день, дорогие братья и сестры, и будем благодарить за это Бога, и будем держать то, что дал нам Бог — не просто свои особенности, которые у каждого человека есть, не свое «слишком человеческое», в котором много несовершенного и даже греховного, а именно то, что восходит к единому потоку великой православной Традиции, на которую мы должны опираться и благодаря которой мы сможем защитить Божью Истину и Божью правду, и доброту, и красоту в этом мире: и скрежещущем, и воющем, и поющем на «девятый» глас.
Пусть же Воскресший Христос благословит каждого из вас всегда видеть своего ближнего как дар Божий ему лично, дар, который дает нам возможность послужить ему и тем самым проявить свое Православие не просто в красивых обертках или словах, а в жизни и в деле. И пусть прославляется Воскресший Христос всегда, чтобы люди не забыли, что наша вера та, которая победила и побеждает весь мир.
Аминь.
Христос воскресе!
Конечно, не надо понимать это в тех категориях, которые в конце ХIX века были названы охранительскими, когда охранительное православие было противопоставлено настоящему Православию — с большой буквы, Православию как живому и творческому духовному опыту, его полноте, открытой нам свыше во Христе по дару Духа Святого. Да, есть охранительное православие, но, к сожалению, в наше время оно даже не просто охранительное — это было бы еще полбеды, ведь иногда действительно кому-то нужно стоять на страже. Но вот когда оно превращается в мракобесие, то это уже и не Православие. И тогда становится тяжело, и тогда нужно понимать, что Православие нужно охранять иначе — именно живым служением, тем даром, какой имеешь, который ты получил свыше. Вот тут-то и нужно всем нам задуматься: всегда ли мы готовы к тому, чтобы собирать со Христом, чтобы не расточать, не терять ничего. Ведь бывает так, что и в добре мало добра, что люди, ратующие за православие, оказываются малоправославными. Что делать? Жизнь не так проста. И нужно думать об этом, нужно думать о том, как уберечь каждого человека от соблазна, чтобы не ушел он от Бога, чтобы не ушел он от Церкви Божьей во Христе, Церкви Духа Святого.
Мы часто, дорогие братья и сестры, недооцениваем важность различия традиций. Мы настолько приучены выставлять достоинство своей традиции, что нередко бываем неготовы признать достоинство других традиций, у которых и нам надо было бы поучиться. Западная церковь всегда, начиная с апостольских времен, имела свои традиции, и часто эти традиции в богослужении, в духовной жизни, в молитве и в аскезе были другими, чем на Востоке. И никогда не требовалось от других церквей — западных, южных или северных, чтобы они, например, служили так, как на Востоке — в Византии или в Антиохии. Никогда этого не требовалось! Я вспоминаю, как один человек сказал: «Как же можно всерьез думать о том, что церковь может воссоединиться, и христиане снова смогут называться просто именем Христа? Неужели на Западе снова начнут служить литургию Иоанна Златоуста?» Я тут так и обомлел. Когда же, интересно, на Западе служили литургию Иоанна Златоуста? Никогда ее там и не служили. На протяжении тысячи лет истории христианства там знали свои литургии. Во Франции были свои, в Испании свои, в разных областях Италии свои — в Милане свои и на юге свои. Сирийская церковь имела свою литургию, армянская — свою, Коптская — свою, Эфиопская — свою, точнее, свои полтора десятка литургий. Но все это оказалось забыто, и мы стали выставлять свое как единственно возможное и правильное.
В этом великая наша беда, дорогие братья и сестры. Но говорю я вам это не для того, чтобы еще и еще раз напомнить о великом многообразии духовного опыта, который дает нам Господь. Я говорю это для того, чтобы напомнить об одной традиции, еще не дошедшей до нас. Как было бы замечательно, если бы она когда-нибудь пришла к нам, хотя по происхождению она чисто западная. Я имею в виду традицию рыцарства, когда рыцарь должен был служить прекрасной даме, как истине, а истине, как прекрасной даме. Когда человек понимал, что без этой веры и верности не может быть полноты его служения Богу и Церкви. Когда эта верность истине и Божьей правде ставилась на один уровень со служением Божьей Матери. Вы, конечно, знаете, как это было в известные века истории Западной церкви.
Нам же всегда не хватало рыцарства, и это открывало двери равнодушию, это открывало двери неверности, так что вера и верность разошлись в разные стороны, как будто они уже разных корней. Нам всегда не хватало уважения к нашим сестрам, не хватало той любви, которая делала бы это служение братьев священным. Нам всегда этого не хватало, и никакой «женский день» никогда ничего не мог дать нового и лучшего в этой области. Поэтому нам, дорогие братья и сестры, нужно снова и снова вспомнить, что красота и доброта — это две стороны одной медали, и что служа тому, что от Бога, мы тем самым оказываем честь Первообразу — самому Источнику, Который в Боге, Источнику красоты и доброты.
Посмотрите, как больна наша церковь ныне. Посмотрите, как мало верности, как мало рыцарского мужества и отваги среди верующих людей, даже среди священнослужителей. Посмотрите, как часто люди, внутренне думающие одно, внешне говорят и делают совсем другое. Как часто они не способны ни на какие жертвы ради другого. Они хотят лишь внешнего покоя, благополучия, сытости — всего того, чего хотят люди мира сего, и тем самым ничем от людей мира сего в лучшую сторону не отличаются.
Это большая беда, дорогие братья и сестры, когда доброе сердце не может проявить себя в верности, доброте и красоте, не может проявить своей веры до конца, проявить ее в христианской жизни. Поэтому наше Православие остается недовыявленным в жизни. Православие всегда одно и то же со времен Христа и апостолов, и Церковь наша стоит на основании апостолов и пророков, как и прежде. Но чем мы отличаемся от лучших христианских эпох? Только одним — тем, что воплотить свою веру в жизнь мы не умеем. Мы предали жизнь! Потому что мы легко можем предать человека, мы легко можем о нем забыть, мы можем через него переступить, как через бревно. Мы можем им пренебречь сознательно! Мы можем пойти против правды другого человека только потому, что она неудобна, что она нам невыгодна.
Что греха таить, дорогие братья и сестры, и мы тоже теряем множество друзей, и братьев, и сестер по своей греховности, по своему равнодушию — потому, что мы не оказали им достаточного внимания, потому, что мы оказались немужественны и недостаточно верны, потому, что не хватило силы нашей веры, потому, что страх владеет нашими душами, как во времена языческие. В нас возобладали стяжательство и неумение опираться на Бога, а ведь в этом одна из основных христианских добродетелей — надежда на Него. Мы не умеем Его и любить. А чего стоят все наши богатства, если не будет в нас любви к Богу и к ближним! Когда мы предаем ближнего, когда мы клевещем на него, когда предаем его своим равнодушием, своим молчанием, страхом за себя и свое благополучие, мы тем самым предаем Бога, мы предаем Христа, мы уходим с Голгофы, а может быть, лучше сказать, — даже бежим с нее!
Таким образом, дорогие братья и сестры, пусть нас не удивляет то, что происходит ныне с христианскими народами, которые по инерции все еще кичатся своим христианским происхождением, своей христианской историей, культурой, но которые давно потеряли силу своего христианского свидетельства, которое не может возродиться без свидетельства жизненного, целожизненного. Только когда мы научимся жить по-христиански, по-православному, тогда наша православная вера освободится от цепей рабства, тогда наша церковь снова заговорит своим голосом и перестанет петь с голоса чужого и чуждого.
Вот смотрите, эти рыкания, этот грохот и гром, которые вы слышите за окном, — это символ нашей жизни. Стоило собраться небольшой кучке людей для молитвы, для прославления Христа Воскресшего не формально, не по инерции — как тут же заскрипело, заскрежетало и завыло! (смех). Неужели можем мы с вами после этого спутать тот голос, которым должна говорить церковь, с голосом чуждым? Или нам все равно? Или мы будем все еще жить по известному призыву из популярного мультфильма: «Ребята, давайте жить дружно»? Нам давно нужно было понять, что дружно можно жить лишь с тем, в ком есть братское чувство к ближнему, в ком есть мир, смирение, терпение, любовь и надежда, вера и верность. Только такой человек может жить дружно, и он может простить любого, что бы тот ни делал, — даже того, кто сейчас скрежещет зубами пред твоим лицом. Всегда можно простить другого человека, как бы ни заблуждался он прежде, если видишь доброе желание его сердца. Но если этого доброго желания сердца нет, тогда простить нельзя, потому что человек этого не хочет, не чувствует нужды в том, чтобы его прощал Бог или кто-то из ближних.
Дорогие братья и сестры, нам с вами нужно учиться рыцарству. Рыцарству настоящему, которое никогда не уйдет из человека, которое не зависит от его немощей, болезней, возраста, пола, образования, состояния, национальности, культуры, социального положения. Есть вещи, которые непреходящи. Нужно научиться служить ближним, а не вещам, помня, что многие вещи и становятся святыми лишь постольку, поскольку они когда-то пригодились святым людям, а не наоборот. А мы иногда ради святой вещи готовы удушить святого человека, пнуть его ногой, отогнать как собаку.
Как редко мы живем духом любви и милосердия! Как редко мы воплощаем доброту и красоту в нашей жизни! Как редко наша вера является реальной жизненной силой! Как редко она стремится к полноте в нас и через нас! Пусть же, дорогие братья и сестры, в этот святой день Воскресения Христова в нас зародится хоть малое семя этого рыцарского отношения к нашим ближним, ко всякому, кто слабее нас, и ко всему, что несет в себе отблеск подлинной красоты и доброты, всегда унижаемых в этом мире. Будем помнить, что Истину Божью надо защищать, также как и Любовь. Потому что это вещи очень хрупкие и они легко могут быть разрушены.
Зло имеет реальную силу, не забудем об этом. Будем вести эту войну, эту брань против духов злобы, без которой мы никогда не станем настоящими православными христианами. Как вчера замечательно у нас говорил Оливье Клеман: тот, кто нуждается во враге, не верит в Воскресшего Христа, ибо вера в Воскресение освобождает человека от страха перед врагом и от поиска врагов, от желания создавать себе врагов. Это была замечательная, глубочайшая мысль. Как жаль, что не все могли ее вчера воспринять, даже присутствовавшие на встрече. Крупнейший православный богослов нашего времени говорил нам об очень глубоких вещах, связанных с верой в Воскресшего, а не вообще с философской некой верой. И нам было чему поучиться. Тем более было приятно, что этот православный учитель современной церкви — француз. А именно во Франции чувство традиции рыцарства сохранилось более всего, хотя, к сожалению, в наше время оно уже сильно секуляризировалось.
Будем помнить, дорогие братья и сестры, что и среди наших общехристианских святых были настоящие рыцари. К сожалению, здесь нет образа Георгия Победоносца, но я надеюсь, он скоро будет. Это лучший православный образ рыцаря, спасающего немощную женщину, которую хотел поглотить древний змий. Православные мученики в огромной степени послужили настоящим корнем всей традиции рыцарства. Так что мы, как православные, можем опираться и на собственные корни, в древние века христианской истории проявлявшиеся равно и на Западе, и на Востоке, если захотим узнать, что такое рыцарство, если захотим его в своей жизни воплотить.
Я очень надеюсь, что памяти таких святых будут для нас поучительны, что взывая к ним, мы будем верить в то, что у Бога — все живы, а это и есть наша традиция. Наша традиция не формальная, она духовная, не будем этого забывать.
Таким образом, дорогие братья и сестры, церковь не случайно установила одно из воскресений после Пасхи как особый день воспоминания подвига святых жен-мироносиц, а с ними также праведного Никодима и праведного Иосифа Аримафейского, — всех тех, кто не испугался самого страшного тогда, когда Слава Божья еще не воссияла в своей полноте, а мрак наступал и давил на своем пути все живое. Поэтому в каком-то смысле это наш с вами день, дорогие братья и сестры, и будем благодарить за это Бога, и будем держать то, что дал нам Бог — не просто свои особенности, которые у каждого человека есть, не свое «слишком человеческое», в котором много несовершенного и даже греховного, а именно то, что восходит к единому потоку великой православной Традиции, на которую мы должны опираться и благодаря которой мы сможем защитить Божью Истину и Божью правду, и доброту, и красоту в этом мире: и скрежещущем, и воющем, и поющем на «девятый» глас.
Пусть же Воскресший Христос благословит каждого из вас всегда видеть своего ближнего как дар Божий ему лично, дар, который дает нам возможность послужить ему и тем самым проявить свое Православие не просто в красивых обертках или словах, а в жизни и в деле. И пусть прославляется Воскресший Христос всегда, чтобы люди не забыли, что наша вера та, которая победила и побеждает весь мир.
Аминь.
Христос воскресе!
Комментариев нет:
Отправить комментарий