Микола Бандрівський: Жидачівське князівство і чому ми про нього мусимо пам’ятати

Наступного - 2023 року минає рівно 630 років відтоді, як було утворене Жидачівське князівство.

А, почалося все з того, що король Владислав ІІ Ягайло (син литовського князя Ольгерда і його другої дружини тверської княжни Уляни Олександрівни) у 1393 році видав декрет про утворення окремого Жидачівського князівства. Гербом цього князівства були три крокуючі "леопардові леви", розвернуті головами вліво. 

Князем став Федір Любартович.

І, цим декретом була створена не якась номінальна слабка одиниця, яка лише на словах, чи на папері, називалася князівством, а таки справді - окреме державне утворення, яке постало на руїнах колись могутньої, на підкарпатських землях, величної спадщини династії Романовичів.

Звісно, існувало Жидачівське князівство недовго: всього 49 років. Але ж якими насиченими на різноманітні події були ці роки! 

Про виняткову складність і тривожність тогочасного військово-політичного життя на нашому Підгір’ї свідчить хоча б той факт, що до 1390 року численні угорські військові залоги знаходилися у замках в самому Жидачеві, у наскельній фортеці Тустань і, як припускають, на замку в Стрию.

Про потугу і важливість Жидачівського князівства свідчать, щонайменше, два факти: по-перше, до складу цього князівства входили такі міста як Ходорів, Стрий (до 1403 року), Долина, Журавно, Руда та ін., а також 170 сіл і селищ. По-друге, військовий підрозділ Жидачівського князівства брав участь у Грюнвальдській битві 1410 року із військами Тевтонського ордену.

Іншими словами, близько 600 років тому на теренах сучасної Львівщини впродовж сорока дев’яти років існувало князівство з центром у Жидачеві, яке, як пише Іванна Папа, мало усі атрибути середньовічної феодальної держави: окреме військо, розгалужену адміністрацію, свій герб та прапор. І, що особливо цікаво - сюзерени цього князівства видавали спеціально для нього грамоти давньоукраїнською мовою.

Кирилл Серебренитский: Правительство в изгнании как личностный паттерн

... Российская Республика (март (де-юре август) 1917 - ноябрь 1918) и Российское Государство (февраль 1918 - июль 1923) - две государственные формации, - которые когда-то были не только реальны, но и внушительны: некоторое время в их распоряжении была почти вся территория прежней России (РР) или три четверти общей площади (РГ); признание всех зарубежных стран, посольства во всех значимых столицах Европы, огромные армии, ведущие тяжёлую войну по всему периметру (а что может быть более осязаемо, реально и серьёзно - чем война?). 

В эмиграции оказались оба премьер-министра Республики - князь Львов и Керенский; а также три заместителя верховного правителя Государства - Деникин, барон Врангель, Семёнов. 

А также - министры, командармы, губернаторы, члены парламентских совещаний. 

.... И - это всё растаяло, почти мгновенно: ни РР, ни РГ не смогло создать российского правительства в изгнании.  

Барон Врангель свой "политический комитет"  распустил уже в 1924 году (и даже трудно понять, почему он это сделал). 

От Республики вообще не осталось следа, если не считать попыток Савинкова, (1921). 

Как это ни парадоксально - предыдущая форма, Российская Империя, 

- казалось бы, так легко отторгнутая, развеянная в прах и осмеянная на родине, уже, та, которая спустя четыре года, в 1921ом, вспоминалась смутно, словно прошло четыре века, 

- в изгнании оказалась весьма живучей, способной неутомимо упруго вёртко проникать, просачиваться сквозь самые свирепые политические обстоятельства. 

К 1925 году вдруг оказалось, что русская белая эмиграция, бежавшая из Республики, - преобладающе оказалась монархической. 

В 1924 году великий князь Кирилл создал (в своём лице) Российский Императорский дом, и при нём - нечто вроде правительства, посольств, даже разведку, и своё военное формирование - Корпус императорской армии и флота. 

В 1926 году на многочисленном, чрезвычайно респектабельном съезде в Рейхенагалле возник Высший Монархический Совет, некое подобие правительства Империи в изгнании. 

Именно эти эмигрантские структуры  прошли сквозь время самое изощрённо жестокое, сосредоточенно нетерпимое, самое, казалось бы, беспощадное к архаическим атрибутам, - глобальные тоталитарные идеократии,  Вторая мировая,  коммунистическая экспансия, американская доминанта, воспалённый зуд реформирования всего и вся, новая религиозность, новая технология, новая этика, нью эйдж. 

Тем не менее: Императорский Дом благопристойно выжил до начала 1990х; Монархический совет вымер где-то около 2010го; впрочем, вялые, искажённые деградантные тени этих структур ещё и до сих пор шевелятся. 

Впрочем: тут дело не в каких-то российских особенностях. 

В Шотландии до сих пор существует достаточно осязаемое, и по-своему крайне интересное монархическое движение якобитов ( королевская династия Стюарт низложена в 1688 году). 

Во Франции в последние годы даже какую-то новую витальность обретают роялисты-легитимисты (династия Старших Бурбонов свергнута в 1830 году). 

В Испании несколько притихли в последние годы, но всё ещё остаются значимым политическим фактором карлисты (тамошние Старшие Бурбоны оттеснены от трона в 1833 году).

Эмигрантские республиканские правительства Украины, Беларуси, Литвы, Латвии. Эстонии, Польши, Венгрии, Чехословакии продержались достаточно долго - только потому, что их заморозила Холодная война. 

В 1990ом, при первой же возможности, они поспешно самоупразднились. 

Правительства в изгнании Грузии, Азербайджана и Северного Кавказа исчезли намного раньше, в 1950х. 

При этом: во Франции Четвёртая Республика плавно, без сопротивления, перетекла в Пятую; Испанская Республика растворилась в ультралевацких группировках, вполне уютно обитающих в Королевстве. 

И - наиярчайший пример, - СССР: это грандиозное, - планетарное, по изначальной мысли, - правительственное знамя не подхватил ни один из членов прежних советских правительств. Никому из членов Политбюро или Верховного Совета даже в голову не пришло уехать в Китай или на Кубу и создать там полноценное легитимное правительство в изгнании. 

  Не говоря уж об УССР, БССР и прочих братских социализмов; а ведь это были, де-юре, тоже государственности. 

И то же самое - Германский Рейх: ни в Аргентине, ни в Парагвае, ни в Египте, - в самых, казалось бы, благоприятных условиях, - многочисленная нацистская эмиграция даже не пробовала воссоздать зарубежное имперское правительство  или хотя бы создать рейхстаг изгнанников. 

*** 

Республики, по природе своей, рациональны, и по обличию - неизменно дьявольски серьёзны; их стиль - это чудовищная атакующе выспренно скучная будничность, взрослость и деловитость, сакрализация национализмов, идеологий и экономик, которые стилистически довлеют к методичкам по бухгалтерскому учёту иди пособию по ветеринарии. 

Обоснование, скажем, Французской республики - это референдумы, выборы, конституции и, отчасти,  застенчивые, но приятные воспоминания о гильотине.  

Обоснование монархии - это скупое сообщение Фредегара о том, что жену короля Хлодиона, уснувшую на пляже, внезапно изнасиловало мокрое морское чудище, напоминающее кентавра, благодаря чему родился король Меровеус, основатель новой династии. 

Монархия - это не более, чем сказка, которая стремится отвоевать для себя некоторые зоны реальности, оставаясь при этом сказкой. 

Монархическая этика - это безудержная мистичность, агрессивный фантазийный романтизм, а также странное, вычурно парадоксальное (- потому что сказочное-), - сочетание твердокаменной патетичности и зыбкой автоиронии. 

После крушения осязаемых атрибутов государственности монархия не исчезает, а возвращается в сказочность, то есть - собственно, к своему первоисточнику.  

Республике для поддержания собственного существования нужны огромные тяжеловесные инструменты, - которые, так или иначе, предполагают изрядное финансирование; собственно, почти всегда республиканские правительства в изгнании рушатся - просто потому, что у них заканчиваются средства. 

Монархия по своей природе, возможно, даже лучше, чем для нормального государственного бытия, -  предназначена для существования в изгнании, - в посткатастрофическом мироздании,  - у порога хаоса, по ту сторону отчаяния, - там, где мы так боялись оказаться. 

Поэтому: человек, - не государство, не нация, бог с ними, - а именно индивидуум, - просто во имя выживания должен тщательно оберегать свою сказочную - иррациональную, фантазийную, - субиндивидуальность: чтобы реактивировать её в случае низвержения, крушения и изгнания. 

Изгнаннику, разу уж он всё равно оказался в изгнании,  лучше стать изгнанным императором. 

... Или хотя бы претендентом на престол, собственного королевства с населением один человек.

Владимир Качурин: Все что нужно знать про Орден Золотого руна

Орден Золотого руна (фр. Ordre de la Toison d’or, исп. Orden del Toisón de Oro, нем. Orden vom Goldenen Vlies, нидерл. Orde van het Gulden Vlies, лат. Aureum Vellus; Vellus yasonis) второе название «Знак Гидеона» (лат. Gedeonis signa) — рыцарский орден, учрежденный Филиппом III Добрым, герцогом Бургундским, в 1430 году, в день своей свадьбы с принцессой Изабеллой Португальской. Династический орден, одна из самых древних и почётных наград Европы. Статут ордена существует по сей день в двух ветвях (испанской и австрийской) и награждать испанской ветвью имеет право король Испании Филипп VI, а австрийской — Карл фон Габсбург.

Знаком Ордена является изображение похищенного аргонавтами в Колхиде золотого руна, висящего на цепи из 28 звеньев.

Орден имеет следующие латинские девизы: «Pretium Laborum Non Vile» — «Награда не уступает заслуге (подвигу)», «Ante ferit quam flamma micet» — «Удар падает прежде, чем вспыхнет пламя».

«Non Aliud» — «Иного не желаю» (Я обладаю и иного не желаю) — девиз герцога Филиппа на обороте центрального звена (остался в австрийском варианте). По другим источникам, также вышивался на орденской мантии.

Кирилл Серебренитский: Перед потомками дворянских фамилий стоит только одна задача: сохранение исторических фамилий уже не благодаря, как в XIX веке, а вопреки реалиям

В онтологии российского дворянства, - как мне кажется, - существовал уникальный механизм регенерации дворянских фамилий, который, возможно, до сих пор не высвечен достаточно отчётливо:

признание права в пределах Российской Империи права на выморочный иностранный титул, принадлежавший непрямому предку или вообще другой ветви рода.

Это - не пожалование титула, и не утверждение в принадлежности к существующей иностранной титулованной фамилии. Речь идёт именно о титулах, которые за пределами России считались исчезнувшими.

Только что я обнаружил прецедент, в котором фигурирует весьма известная историческая фамилия.

Йохан Эберхард фон Беллинсгаузен (1604 + 1655), генерал-майор по кавалерии шведской службы, возведён в титул барона Шведского королевства 8 августа 1651 года (барон Беллингсгаузен аф Ильцен). Род был причислен к Рыцарским Домам Швеции и Эстляндии. Его внук, капитан Якоб Густав барон Беллингсгаузен, умер около 1711 года; это был последний представитель баронского семейства. С тех пор в Швеции такого титула не существует.

Спустя почти полтора века после пресечения баронской ветви, - в России дворянская фамилия фон Беллингсгаузен была признана в правах на баронский титул Шведского королевства определением Сената от 5 сентября 1855 года; Высочайшее утверждение - 20 декабря 1865 года. При этом российские Беллинсгаузены принадлежали к другой ветви, и в Швеции прав на титул не имели.

Ещё один прецедент, о котором я знаю уже давно - это Косинские, бароны Французской Империи. Михал Юзеф Косинский герба Рогаля (1773 + 1835), полковник войск Княжества Варшавского, адаптированный в том же чине по реестру французской службы; в Русской камании 1812 года - командир линейного полка дивизии Легиона Вистулы, которая действовала в составе Императорской Гвардии (корпус Молодой Гвардии). По указу Императора французов он получил диплом на титул барона (baron militaire) 11 ноября 1813 года. Первый барон Косинский был бездетен. По его прошению титул унаследовал племянник - Юзеф Ян (Иосиф Иосифович) Косинский герба Рогаля, полковник российской службы (позже генерал-лейтенант). Титул был признан по указу Правительствующего Сената от 21 августа 1836 года. Между тем, по статутам Первой Империи, правом на наследование титула обладал только старший сын барона, и если такового не было, род считался вымершим. В России же титул перешёл, во-первых, племяннику, никогда не бывшему ни в подданстве, ни в военной службе Франции, а во-вторых - распостранился, согласно российскому обычаю, на всех сыновей и дочерей второго барона Косинского.

Но к наследованию выморочных кавказских фамилий Сенат был почему-то беспощаден: практически всегда следовали отказы.  Читал мемуары протоиерея Сидорова: он вскользь упомянул, что уже в 1916 году его бабушка - урождённая княжна Кавкасидзева, последняя из рода, - просила утвердить своего сына как князя Сидорова-Кавкасидзева. Но последовал отказ.

***

А теперь я позволю себе, в качестве темы для обсуждения, весьма рискованный дискурс.

Мне кажется, что данные прецеденты несут в себе некий потенциал - в наше время, когда перед потомками дворянских фамилий стоит, по сути, только одна задача (поглощающая все прочие направления деятельности): сохранение исторических фамилий уже не благодаря, как в XIX веке, а вопреки реалиям.

В данном случае выясняется, что российское законодательство в некоторых случаях ренобилитации было чрезвычайно либерально и даже революционно - в сравнении с европейским.

В какой-то степени это выглядит даже своего рода экспансией с позиций международного нобилитарного права: не только Император России, но и российский Сенат был вправе распоряжаться выморочным титулом другой страны, но, тем не менее, для законодательства Российской Империи этот акт остаётся неоспоримым. Тем паче примечательно, что Сенат по природе своей (в некоем идеале де-юре) - это общественная структура, которая может существовать как в режиме монархии, так и при республике.

Достаточно респектабельное и легитимно обоснованное сообщество потомков дворянских фамилий так или иначе невольно принимает на себя функции Департамента Герольдии имперского Сената. Это выразилось, в частности, и в терминологии, возникшей при попытках восстановления дворянских сообществ на изломе СССР-РФ в 1989 - 1991 годах: "департамент герольдии", "герольдмейстер". Я бы это определил как "постоянное сенатское совещание по вопросам Герольдии", как-то так. Думаю, включать нужно специалистов с прочной репутацией, - юристов, генеалогов. 

Кирилл Серебренитский: Как граф Замойский отомстил австрийскому императору

- Почему именно наполеоновские предки, именно польско-французские офицеры 1812 года? 

(притом, что в моём распоряжении есть вполне добропорядочно-патриотичные российские офицеры того же годы, причём даже более близкие пращуры: не братья прабабушки, а непосредственные прадедушки(.  

( ... - И вообще: нафиг они, предки?). 

" ... мои читатели часто об этом спрашивают", - 

как обычно пишут литераторы, у которых прямо зудит всё внутри от желания дать интервью; 

а читатели, сволочь такая,  ни о чём не спрашивают, да и не читатели они. 

Но меня правда об этом спрашивали, изредка. Раза три, может быть. И я книгу как раз об этом сейчас пишу, то есть как бы сам себя спрашиваю. 

 Изучать в одиночестве себя, то есть вычленять из себя Я-исследователя, и заставлять это Я изображать жадный интерес ко Мне, - мне это занятие не нравится, да как-то оно и неприлично, и даже, в моём случае, не особо научно: всё время Я-исследователя будет теснить Я-эстет, перебивать Я-хвастун, угнетать Я-цензор, а потом все материалы исследования выхватит и спалит в воображаемом камине Я-литератор, который вообще предпочтёт выдумать новую переливчато-блестящую судьбу вместо старой, истрёпанной и замызганной. 

Но: 

вот, случайно, - я наткнулся на прецедент, на старинный анекдот, - который, пожалуй, высвечивает схожий настрой. 

Знаменитый в своё время светскольвиный персонаж, - меломан-меценат и коллекционер, - граф Ян Владислав Замойский герба Елита, по прозвищу Яниц - в 1881 году женился в Париже. Граф Ян Замойский, - российский помещик, но австрийский подданный, - как положено, повёз супругу в Вену, для представления Императору. Но ему сообщили: Император отказывает графини Замойской в аудиенции и не намерен принимать её при дворе, поскольку она - особа не благородного происхождения. В истории семейства Замойских такое случилось впервые; более ста лет все без исключения графини Замойские пребывали при венском дворе в почёте, просто благодаря фамилии 

Граф Яниц уехал из Вены, вернулся в Краков, - это был его родной город, - и там вот что сделал.  По его заказу исторический живописец Ян Матейко, - (он тогда считался лучшим, по крайней мере, в пределах Австро-Венгерской Империи), - быстро написал батальное полотно - "Победа при Бычине".  Эта картина была выставлена в витрине в самом центре Кракова, и в первые дни к ней сходились толпы; и после каждый турист, если проезжал Краков, обязательно должен был осмотреть "Победу". 

На картине не было ничего неблагопристойного, обычное батальное творение: на коне восседает польский канцлер и гетман коронный - Ян Замойский герба Елита, предок графа Яница; а перед ним - коленопреклоненный пленник, с тоскливой физиономией, - обращённой не к гетману, а к зрителю, - "вот, мол, оно как получилось", - эрцгерцог Максимилиан Австрийский, предок Франца-Иосифа, императора Австрии и короля Венгрии, - того, кто посмел отказать графине Замойской. 

... Граф Яниц рискнул, конечно. Австро-Венгрия - достаточно строгая была страна, особенно по отношению к польской шляхте, и цензура действовала крепко. Но здесь невозможно было придраться: сражения при Бычине - почти три века назад, 1588 год. Событие хорошо известное. Благодаря которому Габсбурги утратили надежды на трон короля Польши. 

Неделя за неделей: в центре Кракова неподвижный унылый Габсбург продолжал стоять на коленях перед торжествующим Замойским. Вроде как триста лет назад, но притом - прямо сейчас. 

*** 

Вот как-то так, что ли. 

Хотя я, конечно, не граф Замойский, и вообще не граф. 

И оскорбление, нанесённое мне, - это не изысканный этикетный фырк в мою сторону. 

И уничтожение моей семьи, моей культуры, моей страны, непрерывные испытания на прочность цивилизации планеты Земля и лично меня - это не определяется термином "оскорбление". 

Но мне тоже есть, что поворошить в прошлых столетиях. 

*** 

(Примечание: 

Брак графа Яна Замойского - это был вполне, казалось бы, династический брак.

Женой его стала дама с экзотической фамилией - Эжени Пелиссье де Малякофф, -  дочь Маршала Франции, которому Наполеон III дал титул герцога де Малякофф, то есть Малахов, - за победу при Малаховом кургане во время Крымской войны. 

Оскорбление было особенно болезненно, - потому что оно было совершенно неожиданно. 

Венский двор в данном случае ничего не имел против жены графа. Это была просто мелкая акция большой политики, использовали возможность лишний раз плюнуть в сторону покойного Наполеона III. Который, в своё время, в 1859 году,  разгромил Австрию в Сардинской войне и вытеснил её из Северной Италии).

Олег Однороженко: Книга про геральдику

Друзі та колеги!

Радий всіх повідомити, що у видавництві "Фоліо" щойно вийшла друком моя книга "Де, коли й чому виникли герби? Вступ до візантійської геральдики Х–ХІІ ст. – Харків, 2022. – 320 с.". 

Тема цього дослідження це справжня "ГЕРАЛЬДИЧНА TERRA INCOGNITA". І ось чому:

Майже пів століття спливло відтоді, як найвизначніший сучасний дослідник геральдики Мішель Пастуро оголосив про досягнення консенсусу в західній історіографії щодо появи геральдики на «турнірних майданчиках десь між Луарою та Рейном в першій половині ХІІ ст.». Відтоді ця теза про час і місце народження найяскравішої знакової системи в історії людства стала панівною в історичній літературі...

Ця книга про передчасність будь-яких наукових «консенсусів» і безмежність наукового пошуку, де жодне важливе питання годі «закрити раз і назавжди». На тлі поглибленого вивчення геральдичних традицій латинського Заходу вражає дотеперішня мізерна увага дослідників до знакових систем православного Сходу, цього справжнього центру тогочасної Цивілізації. А між тим, тисячі зображень щитів, із різноманітними на них фігурами та знаками, що представлені на печатках і монетах, мозаїках і фресках, іконах і мініатюрах, їх описи в епічних творах і хроніках, виразно вказують на християнський Орієнт як батьківщину геральдики.

Саме Дунайський кордон Імперії ромеїв, гірські фортеці Кападокії та Кілікії були тим місцем, де в Х ст. започатковано практику вживання на щитах сталих розпізнавальних знаків, із яких невдовзі постали найдавніші особові, родові й урядові герби. Ця знакова система виявилася настільки візуально виразною та практичною, що в наступні кілька століть вона поширилася серед усіх сусідів Візантії. І серед них, за часом появи найдавніших гербів, країни латинського Заходу були не на другому, і навіть не на третьому місці...

Надзвичайно хочу подякувати всім друзям і колегам, які допомагали мені в написанні та виданні цієї книги: Олексію Шереметьєву, Богданові Завітію, Євгенові Однороженку, Ігорю Мосійчуку, Леонтієві Войтовичу, Мирославові Волощуку, Георгію Папакіну, Зенону Пєху, Марчіну Глебьонку, Ігореві Тесленку, Віталієві Перкуну, Наталі Старченко, Наталі Білоус, Вірі Ченцовій, Олексієві Руденку, Анні Шерман, Андрієві Клосу, Дмитрові Неймашу, Рафаїлу Гончарову, Юрію Нетребі, Дмитрові Гордієнку, Володимирові Поліщуку, Олексію Шаланді, Андрію Радаману. 

Особливі слова вдячності видавництву «Фоліо» та його директору Олександру Красовицькому, які взяли на себе важку працю з підготовки до друку та видання нашого історико-геральдичного дослідження. 

І врешті - щиро дякую Артемові Щиголю (на фото ми разом із ним), зусиллями якого створено чудові реконструкції візантійських гербів, що їх представлено в книзі.

Замовити електронну або паперову версію книги можна на сайті видавництва Фоліо:

https://folio.com.ua/books/De-koli-y-chomu-vinikli-gerbi-Vstup-do-vizantiyskoyi-geraldiki-H--HII-st

Прошу всіх придбати це видання, з огляду також на те, що навдовзі в тому ж видавництві "Фоліо" має вийти перший том мого дослідження про "Геральдику середньовічної Руси", з яким книга про геральдику Візантії становить органічну цілісність

Артем Назаров: Что такое аристократия и дворянство

Одна из главных характеристик большинства монархических государств - деление общества на сословия. В прошлом сословия в основном представляли институционализированную форму разделения труда, но со временем большинство из них потеряло реальную функцию. Исключением из этого является дворянство, которое как и в республиках, так и в монархиях потеряло большинство своих привилегий, но до сих пор представляет из себя отдельную социокультурную группу, объединенную совместным каноном ценностей и нравов и до сих пор чувствующую ответственность, положенную на нее в древние времена.

Принадлежность к дворянству - выражение особенного социального положения отдельного лица, которое было заслуженно им либо его предками благородными и мужественными поступками и верной службой отечеству. Строго говоря, потомственное дворянство является наградой только для непосредственного получателя - для тех, кто его уже не выслужил, а получил по праву рождения, оно является напоминанием о поступках предка, обязывающим повторять и множить их. Т.е. дворянство - не только последствие, но и причина особенной верности народу и Государю и благородных, общественно полезных поступков, не только награда за, но и источник благородных заслуг.

Звание дворянина и титулы не идентичны с характером аристократа. Аристократия - нерегулируемая законом прослойка общества, которая выражается благородными ценностями и заслугами, особенно обоснованными семейными традициями. Аристократы существуют и в обществах без дворянства - “Бостонские брахманы” Новой Англии не менее благородны чем венецианские патриции, немецкие юнкера и российские дворяне. По-гречески, понятие ἀριστοκρατία означает “власть лучших”, описывая одновременно и форму правления, в которой власть держат те, кто особенно способен на это.